среда, 14 января 2015 г.

Белое платье

Она стояла в пол оборота ко мне или в пол оборота к окну, или к нам обоим, да не важно это! Она стояла, в белом длинном платье, с фатой струящейся по ее рыжим волосам… Стояла и смотрела в окно, а я застыл на пороге. И если бы это было кино, то хорошо бы что б режиссер или оператор, кто там за главного, показал всю эту немую сцену по кругу, в замедленном времени. Вот я подхожу к двери уткнувшись в мобильный, Сашка пишет все утро занятные смски, хотя смс это уже так не модно, да и дорого. А он пишет. Поднимаю голову, с улыбкой, вижу окно и ее в белом, и улыбка медленно сползает, а в глазах появляется страх… нет, забытый ужас детской страшилки. Это если в фильме, а если вот прям сейчас, то я чуть не выронил из рук телефон, все забавные смски секунду назад вызывающие искреннюю улыбку забылись и под ложечкой засосало (странное выражение, но …), но как еще сказать? Страх… такой сковывающий, непонятный, но от этого не менее реальный. Страх… И мозг не задает вопросов, и сердце ускоряет биение, и что-то происходит внутри, что-то такое, а это дыхание… оно замерло, от кома в горле, грудная клетка не расширяется, ни туда, ни обратно… Секунды? Минуты? Сколько? Сколько? Но все когда-то проходит….




И вот он вдох ….


И память, мелькают картинки, много-много чувств, и страх, везде, куда? Где спрятаться? К маме? Нет… Она далеко, за тысячу километров, а мне шесть лет, я босиком, в грязных шортах, мы с пацанами были на речке, пытались поймать рака, не вышло, решили что надо все-таки рано утром … Еще, дальше… Бабушка ушла, нет ее дома, я бегу на соседнюю улицу, с каким-то предчувствием, с тревогой, мне страшно, что дома никого нет, и я бегу…. Открытые ворота, люди у ворот, крики, плач, нет, рев. Тревога больше, бегу быстрее, но уже не к бабушке, хотя мне кажется, что она там, за воротами, там, где плачут, но уже не к ней, а на звук, на тревогу, бегу, что б лицом к лицу встретить страх, который давит, и заставляет бежать быстрее. Останавливаюсь у ворот, тяжело дышать от быстрого бега, дышу громко, но на меня никто не обращает внимания, вижу ее… В длинном белом платье, на лице фата… она лежит… гроб стоит на табуретках, старых таких, или наскоро сбитых из старых досок, не домашних, гвозди торчат. Я смотрю на табуретки, но она … в белом, сердце ухнуло и замерло…
Сижу на лавке и болтаю босыми, грязными ногами, смотрю на них и очень хочется домой, впервые за все лето, хочется в свой двор, к Мишке и Пашке с третьего этажа, хочу зеленые мягкие туфли, хочу к маме… Плачу… Бабушка ругалась, сейчас уже жалеет, гладит по голове, наливает в кружку молоко, топленое, из печки, толстая пенка ярко желтого цвета, и теплое молоко… А я плачу, болтаю ногами и плачу. И мне все еще страшно… Хотя я не понимаю ничего и не хочу, не хочу знать, я знаю, она Зоя… была… Но мне это не важно, я просто боюсь и страх держит меня в своих липких, холодных лапах. Потом я еще долго плакал во сне, хотя мне ничего не снилось…


… и выдох. Шумный выдох.


Она поворачивается и почти бежит ко мне, секунда и она рядом. Я осел на пол, почувствовал спиной холодную стенку. И все прошло, картинки, шум, бег, стук сердца… и страх. Она не спрашивает, просто обнимает, целует, волосы пахнут травой… И нет фаты, нет длинного белого платья… Короткий, кружевной сарафан… В окно подул ветер и пошевелил тюль, пустил в комнату запахи лета.
/автор Еленка Севина/


Комментариев нет:

Отправить комментарий